Скалозуб, Сергей Сергеевич ("Горе от ума")

Смотри также Литературные типы произведений Грибоедова

— "Трех сажен удалец". "Полковник", служит "в корпусе с восемьсот девятого" и, по словам Лизы, "метит в генералы". "Созвездие маневров и мазурки" и "прямизною стана, лицом и голосом герой", — характеризует его Чацкий. "Говорит густым басом"; "хрипун, удавленник, фагот", — отзывается о нем Чацкий. "Речист, но больно не хитер" (Лиза). "Он слова умного не выговорил с роду", — мнение Софьи о Скалозубе. Фамусов "им сильно бредит", так как С. "не прочь ничуть" жениться, а он, по отзыву Фамусова, "известный человек, солидный, и знаков тьму отличий нахватал! Не по летам и чин завидный — не нынче, завтра — генерал!" — "Пожалуйста, при нем веди себя скромненько", "пожалуйста, при нем не спорь ты вкривь и вкось, и завиральные идеи эти брось", — наставляет Фамусов Чацкого. — "Моя невестушка, которой уж о вас говорено", — представляет Фамусов Скалозуба Хлестовой и так за ним ухаживает, что Скалозуб заявляет: "мне совестно, как честный офицер". Собою С. доволен, в товарищах "довольно счастлив". "Как истинный философ" судит о том, что для того, "чтобы чины добыть, есть многие каналы". Для него вакансии как раз "открыты": "то старших выключат иных, — другие, смотришь, перебиты". За то, что с братом засел "в траншею", получил орден "на шею". — "Мне только бы досталось в генералы!" — говорит сам Скалозуб. "Я школы Фридриха", — заявляет о себе Скалозуб. "В команде — гренадеры, фельдфебеля мои Вольтеры" [По рукописи, изданной Историч. музеем.]. "Ученостью меня не обморочишь, — говорит С. Репетилову; — скликай других; а если хочешь, я князь Григорию и вам фельдфебеля в Вольтеры дам: он в три шеренги вас построит, а пикнете, так мигом успокоит". Недоволен братом, что тот "крепко набрался каких-то новых правил: чин следовал ему — он службу вдруг оставил, в деревне книги стал читать". "Дают ли ордена за это?" На вечере у Фамусова желает обрадовать собравшихся известием о том, "что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий: там будут лишь учить по-нашему: раз, два! A книги сохранят так, для больших оказий". По его мнению, одно ученье нужно: "чтоб люди в ногу шли" [Ibidem.]. "За армию стоит горой" и не сочувствует "предубеждениям" Москвы "к любимцам, к гвардии, к гвардейцам, к гвардионцам". "Их золоту, шитью дивятся будто солнцам! А в первой армии когда отстали? в чем? Все так прилажено, и тальи все так узки, и офицеров вам начтем, что говорят иные по-французски". Сам употребляет в разговоре иностранные слова: "дистанция огромного размера""(о Москве), "ирритация". Из речи Чацкого ("а судьи кто?"), понял лишь, и то по-своему, как "искусно" коснулся тот "предубеждения Москвы" к гвардии. "Все служба на уме!" — говорит ему Репетилов. Рассуждает лишь "о фронтах, о рядах". На вопрос Фамусова, как С. доводится Настасья Николаевна, отвечает: "не знаю-с, виноват: мы с нею вместе не служили". Когда Хлестова замечает, что она "не мастерица разбирать полки", замечает: "А форменные есть отлички: в мундирах выпушки, погончики, петлички". Когда С. услыхал, что Молчалин упал с лошади и ударился о землю "прямо в темя", заявляет: "поводья затянул; ну, жалкий же ездок! Взглянуть, как треснулся он — грудью или в бок". "Весь страх из ничего", — прибавляет он, увидя Молчалина и просит позволенья рассказать одну весть о княгини Ласовой. "Шутить и он горазд, ведь нынче кто не шутит!" — заявляет о нем Лиза. — "Ух, я точнехонько избавилась от петли!" — говорит Хлестова после разговора со Скалозубом. "Герой не моего романа", — замечает о нем Софья.

Критика: ниже "Фамусов".